Helmut Newton. World without Men

Как ни парадоксально, в фотоколлекции Хельмута Ньютона World Without Men можно увидеть множество мужчин. Но все они лишь непосредственные или опосредованные наблюдатели, созерцатели, обожатели запечатлённых на этих снимках женщин. 

Перелистывая этот фотоальбом, вы чувствуете себя так, будто, явившись на помпезный приём, обнаружили, что до сей поры превратно судили о его хозяине. 

Хельмут Ньютон перешагнул границы фотографии обнажённой натуры, сделавшись одним из корифеев мира моды. Разрушив сложившийся стереотип, он несколько десятилетий оставался законодателем визуального стиля – небывалая редкость в издательской и фэшн-индустрии. 

И всё-таки, в его творчестве притаилось немало софизмов. Ньютон терпеть не мог, когда его называли художником. При том, что его фотографии – это неотъемлемые и незабываемые фрагменты художественной мозаики последней половины прошлого столетия. Он утверждал, что его нисколько не занимает внутренняя жизнь его натурщиц, а «только лишь их груди, попки и ноги». И тем не менее, фотокамера Ньютона беззастенчиво проникает в частные пространства, подстерегая частные мгновения частной жизни, и вызывая пугающее ощущение, что мы подсматриваем за уязвимыми и ничем не защищёнными душами. В сущности, можно сказать, что даже нагота в творчестве Ньютона – это не более чем метафора обнажённости бытия.

В своих моделях Ньютон обнаруживает беззаботность и, одновременно, готовность к чему бы то ни было, оголяя их гордость и плоть, сексуальность и лёгкую надменность. Его женщины не выказывают ни стыдливости, ни колебаний; они бесстрастны и в то же время доступны,  экстрагируя сущность неизведанных мгновений своей жизни так, будто на них не нацелен объектив фотокамеры. «Суть в том, - заметил Ньютон однажды, - чтобы чуть больше поведать о том, кто эта женщина».

Сигурни Уивер, Клаудия Шиффер, Наоми Кэмпбелл, Джерри Холл, Шарлотта Рэмплинг, Катрин Денёв - красавицы, которым не было нужды демонстрировать своё тело ради гонорара, нередко поддавались побуждению сделать это ради Хельмута Ньютона. «В нём сосуществовали выразительность Матисса и пристальность вуайериста», заметила как-то Денёв. Быть может, как раз это сочетание превращает его творчество из узнаваемого в неподражаемое.

Шарлотта Рэмплинг видела в Ньютоне кинорежиссёра, обратившегося к фотографии. Его снимки – это повествования; вам хочется узнать, что было до и что случится после каждого из них. «Фотосъёмка похожа на оттягиваемый оргазм, когда ты останавливаешься и затем начинаешь сызнова, - говорила Рэмплинг. - Мука неутолённости  будит во мне эротическую меланхолию».

Фотосессии Ньютона – это синергизм фотографа и модели. Описанное Рэмплинг чувственное и пронзительное переживание - связующая любовников маленькая смерть и  непреложная  близость проступают в каждой из этих фотография так, будто он ведёт хронику нескончаемой любовной связи. Портреты Ньютона невозможно воссоздать. Отнюдь не принижая и не оскверняя своих натурщиц, он помещает их в горнило собственных желаний, в мир, которым эти женщины правят с гордостью и страстью. 

Автор знаменитой «Автокатастрофы» британский писатель Дж.Г.Баллард, говорил, что фотографии Ньютона такие же живые и яркие, как завтрашние новости, которыми они, в известном смысле, всегда и были. «Хотя его заказчиков и их агентов подобное предположение шокировало бы, мне кажется, люди, впервые открывающие для себя Ньютона, могут заподозрить, что номинальная цель его поразительных фотоснимков – это продать коллекцию дорогущих платьев».

И всё же, Ньютон всегда был много больше, чем модным фотографом. «Мне он представляется, - добавляет Баллард, - символистом, использующим средства фотографии и доступ к роскошным женщинам, дорогим нарядам и экзотичным местам, созидая неподражаемый воображаемый мир».