Филипп Халсман и Сальвадор Дали: перформанс длиной в 37 лет

Сальвадор Дали рано понял, что фотография – неисчерпаемый источник вдохновения и саморекламы. Но только совместно с Филиппом Халсманом ему удалось реализовать необычные эксперименты. Фотограф не просто запечатлел художника. Общими усилиями они создали шедевры фотоискусства, о которых говорят до сих пор.

Художник и фотограф будут общаться на протяжении 37 лет. Это сотрудничество станет судьбоносным для обоих: Халсмана назовут родоначальником сюрреализма в фотографии. Дали утвердит в глазах американцев свою репутацию эксцентричного гения.

Филипп Халсман и Сальвадор Дали познакомились в 1941 году, приехав в Америку с разницей три месяца. Это время стало важным этапом в жизни обоих. Халсману, фотографу еврейского происхождения, в 1940 году удалось после долгих мытарств получить визу в США (ему помог лично Альберт Эйнштейн). Сальвадор Дали вместе с Галой также принимают решение надолго остаться в Америке. Встречи художника и фотографа сначала носили эпизодический характер. Хотя первая работа, сделанная Халсманом, – голый Дали, лежащий в яйце в позе эмбриона –имела шумный резонанс. Фотограф получает серьезные заказы (в которых он очень нуждался, так как приехал в Америку буквально с одной фотокамерой в руках). А художник помещает снимок в автобиографическую книгу «Тайная жизнь Сальвадора Дали».

В 1948 году им пришла в голову занимательная идея, результатом которой стал бесспорный шедевр, который вошел в историю под названием Dali Atomicus.

Сейчас эта работа изумляет тем, что была создана без использования монтажа и последующей обработки. Современников Халсмана фото занимало сложным толкованием.

Дали увлекся ядерной физикой, начав изучать структуру атома. Его интересовала теория Резерфорда-Бора, исходя из которой атом был подобен микроскопической Солнечной системе. Вокруг заряженного ядра движутся противоположно заряженные электроны. Физики также высказали гипотезу, что вся материя находится в подвешенном состоянии временной остановки. Халсман предложил Дали оригинальную идею: сделать снимок с необычной динамикой и композицией.

Фотограф хотел использовать молоко, но в послевоенные годы это могло бы показаться излишней расточительностью. Котов следовало просто подбрасывать и взрывать (какие физические процессы символизировал взрыв – история умалчивает). Потом от «напрасного перерасхода» котов решили всё-таки отказаться. Фотограф представил, сколько животных  придется принести  в жертву во имя искусства (и сколько крови надо будет отмыть в процессе съемки).

На леске были подвешены предметы интерьера. На счет «три» из левого угла помощники подбрасывали котов, из правого - выливали воду. В следующее мгновение подпрыгивал Дали. Жена Халсмана Ивонна держала стул. Через несколько дублей фотограф шел проявлять плёнку, ассистенты вытирали воду и сушили котов. Халсман, чтобы добиться реалистичности, использовал очень сильное освещение. Только 28-й кадр получился удачным, к облегчению уставшего Дали (и к немалой радости ассистентов и ошалевших котов). Dali Atomicus имеет прямую ссылку на картину Дали «Атомная Леда», которая  находится в левом углу.

Позже в 50-х годах Халсман запечатлел похожую композицию, которая получила название «Космический Дали»: парящие багеты, батоны и крошки вокруг обнаженной девушки и стоящим в необычной позе Сальвадором Дали. В процессе съемки крошки и куски хлеба все время летели в лицо натурщицы, которая ловко отворачивалась от «космических объектов».

Для другой работы «Смерть в наслаждении» (In Voluptate Mors), рисунок придумал сам Дали. Для эскиза черепа из женских тел выбирали натурщиц, фигурой похожих на его любимую модель - жену Галу. У натурщиц маленькая грудь, красивые крупные бедра. (Девушки с большим бюстом позируют, лежа спиной к зрителю). Сам Сальвадор смотрит в камеру с отстраненно-безумным выражением лица.

Халсман также запечатлел сам процесс фотосъемки.

«Без каталонца с его привлекательной внешностью и небывало закрученными усами сюрреализм бы не достиг в Америке такой популярности» - иронично писала американская пресса. Действительно, Сальвадор Дали был чрезвычайно фотогеничным.

О главном украшении своего лица он готов был разговаривать часами. «Усы мои растут – как и сила моего воображения», - писал Дали. В конце концов фантазия окончательно восторжествовала и фотографиям усов была посвящена целая книга «Усы Дали: фотоинтервью», - которая вышла в 1954 году, став плодом совместного творчества.

Сальвадор Дали получился в ней таким, каким он был – безумно талантливым и талантливо безумным. Необычайно шумный успех имел один снимок, о создании которого художник вспоминал так: «Я тут же, не сходя с места, решаю сфотографировать волосяную историю марксизма. С этой целью… вешаю себе на усы шесть белых бумажных кружочков. На каждый из этих кружочков Халсман по порядку, один за другим, накладывает портреты: Карла Маркса с львиной гривой и бородой… Сталина, чья густая поросль на лице ограничивалась усами, и, наконец, начисто бритого Маленкова».

Халсман отговорил вешать портрет Хрущева, убедив, что тот вряд ли обогатит «волосяную историю марксизма». Отсутствие генсека на усах Дали облегчило пребывание Халсмана в СССР, который он посетил в 1960 году. Как оказалось, фотография «волосяная история марксизма» была хорошо известна «товарищам по партии» и Халсману пришлось отвечать на каверзные вопросы, которые только вгоняли всех в неудобное положение. Когда фотограф рассказал художнику об этом эпизоде, тот лишь весело рассмеялся.

Они встречались почти каждый год, обогащая друг друга идеями и разрабатывая новые сюжеты. Дали с носорогом, Дали, парящий в воздухе с усами-антеннами, Дали на фоне своей картины с окровавленными руками – какие только своеобразные идеи не приходили им в голову.

Дали всячески выделял свою эксцентричность и даже простой сюжет: художник подписывает свои книги, они обставляли с необычайной тщательностью. Сальвадор в костюме Санта Клауса (похожий больше на Деда Мороза) и с ведерком черной икры, рядом с Галой.

Последний раз они встретились в 1978 году – за год до смерти Халсмана. Фотограф, подводя итоги жизни, напишет: «Всякий раз, когда я нуждался в поразительном герое для моих безумных идей, Дали милостиво соглашался поучаствовать. И наоборот, когда Сальвадор придумывал сюжет, который казался невозможным для воплощения, я пытался найти способы его решения. Мы были как два сообщника, которые создавали образы, которых нигде не существовало за исключением нашего воображения»